- Кое-что ещё имеется. В хоккей неплохо играю. В шахматы тоже могу. Музыку сочиняю, стихи…, - решил вывалить перед девушкой все свои скиллы.

А зачем скромничать? Правильней всего завоёвываются женщины решительным и всесокрушающим натиском.

- Прочти чего-нибудь из своего творчества, - попросила Юлия.

Хе, из ненаписанного ещё. К сожалению, я знал только омузыченные стихи. Кого бы раскулачить - невыносимо талантливого Губина, или не менее замечательного Якова Кирсанова? Решил напеть прекрасные стихи из творчества Маликова «Ещё, ещё…»:

Юля какое-то время молча шла. Будто очнувшись, произнесла:

- Боже, какая невыразимо восхитительная вещь!

- Обычно после таких слов следует признательный поцелуй, - скромно сделал намек.

- Ишь, чего захотел! - засмеялась Юля и шутливо на меня замахнулась.

- Мы многого не просим. Стихи ведь стоящие того, - с деланной обидой мявкнул и увернулся от её руки.

- Ты хороший, искренний и настоящий парень, - неожиданно призналась Юля, - Я благодарна судьбе, что познакомилась с тобой. Мне приятно осознавать, что я тебе нравлюсь. Ты иногда бросаешь на меня такие взгляды, что я боюсь расплавиться. Пойми, Паша, ты ещё очень юн для меня. Я не имею права… Давай, останемся друзьями.

Знала бы она про мои гусарские подвиги, другими словами и интонациями стала пользоваться.

- У меня уже есть один молодой человек. Ты, кстати, очень на него похож. Мы познакомились, когда я ещё училась в МОПИ, - раскрыла свои карты до конца Юля.

- И где же он теперь?

- Арестован. Антисоветская деятельность. Однако, суда не было. А где он теперь, никто не говорит.

Лицо девушки потемнело и даже немного исказилось будто в беззвучном плаче.

Я своими оснащёнными мозгами знал о существовании в середине семидесятых на пике брежневского застоя подпольной молодежной группы, ищущей свой путь к высоким идеалам. Кое-какие малоизвестные факты добавила к общей картине сама Юля. Она почему-то решила довериться мне во всём, как действительно самому близкому другу.

Нисколько не сомневаюсь, что лубянские орёлики исполнили самые гнусные и подлейшие провокации в отношении прекраснодушных, только начинающих свой поиск истины молодых людей. Движение зародилось в Педагогическом институте имени Крупской, питомнике диссидентствующих бардов и рассаднике свободомыслия. Группа «Левая школа» под лидерством Натальи Магнат создалась в стенах института еще в начале 1973 года. Мыслящие молодые люди ощущали фальш пустых слов с высоких партийных трибун и искали истинный, незамутненный путь в светлое будущее. Чем-то эта деятельность напоминала борьбу протестантов с католиками за чистое и правильное понимание христианского учения. Только теперь новые протестанты боролись за чистоту идей марксизма-ленинизма.

Группа считала, что совершилась подмена. Бюрократия, необходимая для функционирования любого государства, совершила переворот и захватила власть. Уничтожив самую здоровую и активную часть коммунистов, она гарантировала свою несменяемость, присвоив себе жреческие права определять истинное направление целей под ритуальные завывания и пляски вокруг имени Ленина.

Возмущенные отсутствием реальной, а не декларированной свободы советских людей, их отстранением от влияния на управление в стране, растрачиванием энтузиазма и усилий в бессмысленных ритуалах, ребята искали новые пути в современных учениях. Им было близки те направления, где общество развивается, не ограничивая человека, а давая ему максимальные условия для совершенствования.

В группе состояли в основном девчонки. В планах их деятельности было вербовка в свои ряды новых участников. В дальнейшем через агитацию и пропаганду они намеревались склонить основную часть партии к возвращению на правильный путь развития.

Осенью этого же года участники группы на вербовочных мероприятиях с огромным удивлением обнаружили существование другой подпольной группы, тоже озабоченной отклонением общественных процессов в стране от ленинских принципов. Группа молодых ребят, весьма неплохо подкованных теоретически, называлась «Партия новых коммунистов». Их возглавлял пятнадцатилетний школьник Саша Тарасов. Несмотря на очень юный возраст, им были написаны несколько серьезных теоретических работ.

Весной следующего года, в один из майских вечеров, Юля на студенческом тусняке в Энергетическом институте осторожно вербовала молодых ребят. Довербовалась до влюбленности в красавчика Колю Никитина. С того момента они всегда были вместе. Вспыхнувшее между ними чувство волнующе обрамлялось романтикой совместной подпольной деятельности.

В сентябре 1974 года две параллельно действующие группы решили объединиться. Их лидеры возглавили это объединение с новым названием «НКПСС» (Неокоммунистическая партия Советского Союза). Приставка «нео» появилась, чтобы не смешивать их организацию с правящей контрреволюционной партией. С собой парни принесли идеи «новых левых» Че Гевары и Маркузе и какую-то особую бесшабашность, что заметно разбавило экзистенциальные устремления и основательность девчонок.

Кто-то донес в КГБ на деятельность юных подпольщиков. Сразу после новогодних праздников начались аресты. Несмотря на объединение, структурно обе группы действовали отдельно. Это позволило группе Магнат почти в полном составе избежать ареста. Тарасовцам и Юле не повезло. Начались допросы. Отец отмазал дочь, но по его настоянию с институтом пришлось распрощаться, не закончив последний курс. Так, вот, кто у нас есть Максим Макарович! Как я раньше недотумкал? Было решено обучение завершить по заочной форме. Таким образом, она и оказалась в наших краях.

Схваченных комитетчиками молодых подпольщиков судить было не за что. Их взгляды были, самые что ни на есть коммунистические. Но это оказалось еще страшней и опасней для коммунистических жрецов. Ведь их монополия на истинность и правильность исполнения ленинских заветов оказалась под угрозой. Парней отправили по спецпсихбольницам.

Самым удивительным было то, что все они были очень молоды. Одному из них - Сергею Трубкину - только-только исполнилось четырнадцать лет. В психушках их не лечили, а наоборот, пытались свести с ума. Пыткам инсулиновой комой, так называемой электросудорожной терапией и слоновыми дозами нейролептиков позавидовали бы даже в Гестапо. Сейчас конец февраля, а значит молодые революционеры пытаемы почти месяц.

- Не печальтесь, Юлия. Ведь не фашисты же работники КГБ. И папа ваш может помочь. Вернётся к вам Коля. Живой и здоровый, - захотелось успокоить красивую девушку.

Сам прекрасно понимал, что не всё так просто. Иногда комитетчики по дикой, тупой и неоправданной жестокости тысячекратно превосходили гиммлеровских парней. Мне было известно, что лидер неокоммунистов Тарасов Саша выйдет из спецпсихбольницы через год полным инвалидом, хоть и психически дееспособным. Некоторым не повезло. Пылкого Игоря Духанова смогли свести с ума. Про Колю Никитина я постараюсь узнать. Самому интересно. Специально для этого дела сегодня полезу к Рею в Элизиум.